В ОВД «Могочинский» был, можно сказать, обычай, рутина: забирать в отдел несовершеннолетних, разводить по кабинетам и там с помощью противогаза, дубинки и стержня от шариковой ручки получать признательные показания по «глухарям». В дни удачной «охоты» выходило до восьми признаний за ночь — именно столько краж взял на себя 18-летний Павел Лоншаков. В отделении полиции он исполосовал себе руки бритвой. «Скорую» ему не вызывали, пока не получили подписи под всеми явками с повинной.

От трех до пяти лет условно — это, безусловно, мягкие приговоры, но вполне объяснимые. И Александр Никитин, и Александр Бородин, и Алексей Никитин, и Марат Закуев — все они, поодиночке и группами, участвовали в пытках — признали свою вину и согласились на особый порядок рассмотрения дела в суде. Самая серьезная роль в преступлении, по мнению следователей, принадлежала майору Солбону Цыренову. В ОВД «Могочинский» он руководил криминальной полицией и, нередко лично принимая участие в «допросах с пристрастием», отдавал указания применять силу к задержанным, а потом получал рапорты с признаниями. Цыренов вины не признал, а суд над ним начнется только в апреле, и вот ему как раз грозит реальный срок до десяти лет лишения свободы.

Но в этой истории интереснее, как всегда, не те, кто понес наказание, и даже не те, кому это только предстоит. А те, кто наказания избежал.

Дело в том, что в материалах расследования пыток в полиции Могочи есть записи телефонных переговоров: после того как в апреле 2012 года полицейские попали в поле зрения следователей, их телефоны поставили на прослушку. И не зря. Из этих переговоров сыщики узнали, что сотрудники ОВД «Могочинский» собираются заставить пострадавших подростков отказаться от показаний и признаться в ложном доносе. Помогала оперативникам Антонина Базуева — в прошлом она была начальником Могочинского ОВД, а теперь работает адвокатом. Согласно материалам прослушки, Базуева лично вывезла одного из потерпевших, все того же Павла Лоншакова, в Читу, где его заставили под видеозапись отказаться от своих показаний. В этих переговорах идет речь и обо всех фигурантах дела, и о тех, чьих фамилий в нем в итоге не оказалось.

Например, Евгений Цирельников — начальник ОВД «Могочинский», который возглавляет отделение и сейчас. Формально он не имеет к пыткам никакого отношения, но известно, что после возбуждения уголовного дела Цирельникову звонили подчиненные и он был в курсе того, что потерпевшего везут отказываться от показаний в Читу. Из тех же переговоров мы узнаем, что у полицейских есть некий «общак», из которого они готовы тратить десятки и даже сотни тысяч рублей на адвокатов, которые приведут потерпевших к следователю, чтобы они отказались от показаний. Из этих же денег обвиняемые в пытках собираются выплачивать штрафы: по их замыслу, на потерпевших подростков должны будут завести уголовные дела за ложный донос, ну а они, полицейские, штрафы за этот донос заплатят. Из «общака».

Почему-то все эти подробности следователей из краевого следственного управления Забайкалья не заинтересовали. В итоге осталось только дело о пытках: по таким что ни день, то приговор, такие дела — это чистка рядов в полиции и ликвидация отделов «Дальний» по всей стране. Это просто, понятно и в тренде, да и часто ничем особо серьезным не грозит даже тому, кто сидит на скамье подсудимых: если никто от пыток не умер, есть все шансы получить условный срок. А вот дела, в которых оказываются связаны бывшие и нынешние полицейские начальники, адвокаты, прокуроры, судьи, — это уже как-то чересчур для восстановления справедливости в отдельно взятой Могоче. И забайкальские следователи, как и их коллеги в других регионах, закрывают на это глаза, сдавая материалы разоблачительной телефонной прослушки в пыльный архив.

Но, если закрывать глаза на очевидные вещи, обязательно случается афронт. Так, например, в этой прослушке фигурирует фамилия председателя Могочинского районного суда Валентины Дедюхиной. Полицейские рассуждают, что с ней надо «договориться», когда на потерпевших будут заводить дела о ложном доносе. В итоге по делу о пытках Дедюхина не проходила даже свидетелем — как будто и нет ничего необычного в том, что полицейские рассчитывали в таком деле на помощь судьи.

Зато именно она, Валентина Дедюхина, в итоге вынесла один из четырех приговоров обвиняемым полицейским. Приговорила условно — или, как говорилось в той прослушке, «по минималке». Себя в приговоре судья Дедюхина упоминать, конечно, не стала — разве что в конце, где число и подпись.