В 2009 году ООО «Меркурий»  подписала со своим главным кредитором – ОАО «Банк «Возрождение» – договор об отступном. Согласно этому договору кредитная организация получала здание в подмосковном Сергиевом Посаде площадью 2063,7 кв. м и отказывалась от требования по кредитному договору 2007 года в размере 87 млн руб. Однако соглашение было заключено уже после подачи в суд заявления о банкротстве «Меркурия», и два года спустя по заявлению конкурсного управляющего эта сделка была признана судами недействительной, поскольку представляла собой предпочтительное удовлетворение требований банка перед другими кредиторами. Ее стороны нарушили п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве (дело А40-12571/09).

В феврале 2013 года Арбитражный суд города Москвы применил к сделке последствия недействительности, обязав банк вернуть недвижимость фирме и восстановив ее задолженность. Затем, полагая, что «Меркурий» понес убытки в виде неполученных арендных платежей за сдачу уступленной недвижимости, управляющий снова обратился в АСГМ, на этот раз с иском к банку о взыскании 59 млн руб. (дело А40-117032/12). Ссылался на ст. 15 ГК, согласно которой лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено такого возмещения в меньшем размере.

Первая инстанция, апелляция и кассация иск удовлетворили. Суды исходили из того, что недвижимость сдавалась должником в аренду и в результате неправомерных действий банка, выразившихся в получении отступного в преддверии банкротства должника, фирма понесла убытки в виде неполученного дохода. «Действуя разумно и осмотрительно, банк не должен был заключать сделку, зная о финансовых трудностях истца и преимущественном удовлетворении его требований», – заключили суды и сделали вывод о доказанности вины банка.

Тот обратился в надзор и коллегия судей ВАС РФ – Сергей Сарбаш, Юлия Горячева и Сергей Никифоров – решили передать дело на рассмотрение президиума. В своем определении «тройка» указала, что заключение банком сделки об отступном не может рассматриваться как причинение вреда. Конечно, рассуждали судьи, в отдельных случаях закон предусматривает возможность возмещения убытков в связи с заключением недействительных сделок (например, совершенных под влиянием заблуждения, обмана, насилия или угрозы), но не в случае сделки с предпочтением. «Основным способом защиты прав сторон, исполнивших сделку, является применение последствий ее недействительности», – написала «тройка» в определении.

Судьи ВАС пришли к заключению, что вывод судов о возможности применения норм о возмещении убытков в отсутствие деликта или иного установленного законом основания противоречит гражданскому законодательству. Впрочем, они также заметили, что шансы удовлетворить заявленные требования у конкурсного управляющего все же есть. «По сути, в настоящем деле конкурсным управляющим заявлено требование, которое может быть квалифицировано как кондикционное», – написала «тройка». Если расценивать иск управляющего как требование из неосновательного обогащения, а не о взыскании убытков, то причин для отказа у судов действительно нет. «Недействительность соглашения об отступном должна воздействовать равным образом и на другую сторону, с тем чтобы сохранить экономический баланс коллидирующих интересов сторон, – аргументировала «тройка». – Этот баланс достигается обязанностью неосновательно получившего отступное кредитора возместить потерпевшему доходы, которые он должен был извлечь из пользования имуществом».