В августе прошлого года Санкт-Петербургский городской суд приступил к рассмотрению дела группировки полицейских, промышлявших незаконными задержаниями и вымогательством в обмен на освобождение, а 13 марта нынешнего Ольга Граудинь провозгласила обвинительный приговор. По версии следствия, с которой согласилась судья, в 2009 году Арсен Ахмедов, являвшийся тогда еще милиционером линейного пункта на станции Девяткино, вместе с сослуживцем Романом Мисиковым создали банду, в которую привлекли  сотрудников милиции Джанмурза Тавлуева, Сергея Вербича и Юрия Захаренкова.

Захаренков и Тавлуев были оперативными работниками и знали людей, причастных к наркоторговле. Эту информацию сообщники решили использовать на свой манер. Сначала они покупали наркотики, а затем представлялись сотрудниками милиции и делали вид, что дилеры задержаны («вводили потерпевших в заблуждение, создавая видимость задержания за незаконный оборот наркотиков», — так описывалось происходящее в материалах дела). После этого полицейские под угрозой возбуждения уголовного дела вымогали у «задержанных» деньги, не выпуская их из своего автомобиля. Всего с сентября 2009-го по март 2011 года злоумышленники смогли получить с шести человек около 700 000 руб. А в 2011 году за группой было установлено наблюдение, и все ее участники были задержаны. Отправной точкой было появление оперативной информации о подозрительной активности Ахмедова и его подельников, а затем попался один из дилеров («потерпевший Х»), который, согласно материалам дела, «на добровольной основе был привлечен к участию в оперативном эксперименте».

Поступившее в суд обвинительное заключение включало шесть статей УК: 209-ю (бандитизм), вторую часть 325-й (похищение у гражданина документов), 161-ю (грабеж), 163-ю (вымогательство), 126-ю (похищение человека) и 286-ю (превышение должностных полномочий). Но в приговоре от такого набора обвинений ничего не осталось (приговор не опубликован, мотивировка неизвестна). Бывших уже сотрудников правоохранительных органов признали виновными по п.п. «а», «ж» ч.2 ст.127 УК РФ (незаконное лишение свободы – до пяти лет заключения), ч.2 ст.159 УК РФ (мошенничество – до пяти лет). На основании ч.3 ст.69 УК (регламентирует порядок сложения наказаний в случае тяжких и особо тяжких преступлений) Ахмедов был приговорен к пяти годам колонии общего режима, Мисиков — к четырем, а Тавлуев, Вербич и Захаренков — к трем с половиной.

На приговор пожаловались и осужденные, и прокурор. В апелляционном представлении гособвинитель отмечает, что все преступления, совершенные осужденными, — средней тяжести, и поэтому при назначении им окончательного наказания суду следовало руководствоваться ч.2 ст.69 УК РФ, а не третьей, и, значит, приговор следует изменить.

Ахмедов жалобу посылать не стал, а его защитник адвокат Жичкин солидаризировался с гособвинителем.

Бывшие оперативники Тавлуев (просил прекратить дело) и Захаренков (требовал оправдания) настаивали на своей невиновности. По их словам, «линейщик» Мисиков (единственный, кто признал вину и сотрудничал со следствием) оговорил их. Кроме того, Тавлуев оказался недоволен работой своих коллег – те, проводя свой оперативный эксперимент и прослушивание, «вместо того чтобы 22 марта 2011 года пресечь преступление, совершаемое Ахмедовым и Мисиковым, 30 марта 2011 года спровоцировали новое». Захаренков же настаивал, что с большинством фигурировавших в деле наркодилеров не знаком, общался лишь с одним из них как с информатором, никаких денег он не получал, а все показания свидетелей-потерпевших получены под давлением — они причастны к наркоторговле и опасались привлечения к ответственности.

Мисиков, в свою очередь, просил прекратить дело в отношении него. Он напомнил суду, что активно содействовал следствию и примирился с потерпевшими. Такие же доводы привел Вербич. Причиненный материальный и моральный ущерб заглажен, примирению ничего не мешает.

Верховный суд РФ рассмотрел все поступившие обращения 9 июля 2013 года, а накануне было опубликовано определение по делу. Для начала коллегия отметила, что выводы суда о виновности осужденных соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются собранными и исследованными в первой инстанции доказательствами.

Так, доводы Захаренкова и Тавлуева о невиновности опровергаются как словами потерпевших, так и показаниями Мисикова, которые он давал на предварительном следствии. Свидетель «Б» подтвердил, что Захаренков требовал от него деньги за освобождение от уголовной ответственности, а потерпевший «Л» утверждал, что он не разрешал ему выходить из автомобиля, ударил его и угрожал привлечением, если не «сдаст» с наркотиками кого-либо из своих знакомых. Видел «Б» и Тавлуева – именно он, по словам свидетеля, «на мобильном телефоне набрал цифру «[вымарано]» и показал ее ему, а после того, как он согласился передать эту сумму, «вместе с другими начал обзывать его «барыгой».

Коллегия привела и показания Мисикова. Он говорил, что Захаренков и Тавлуев обо всем знали и активно участвовали в действиях группировки, а то, что «они действующие оперативные сотрудники, должно было убедить потерпевших в серьезности ситуации». Потому, по мнению судей, «утверждения осужденных в жалобах о неправдивости и противоречивости» слов Мисикова безосновательны, потому как они соответствуют материалам дела и к тому же «никаких мотивов для оговора на предварительном следствии не имелось».

Что касается жалоб на оперативный эксперимент, по мнению Тавлуева, затянувшийся, то коллегия ничего предосудительного в том не увидела. Его целью явилось «выявление всех участников преступной группы», отмечается в акте.

Оснований для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшими апелляционная инстанция не усмотрела. Обосновывая это решение, она сослалась на обстоятельства совершенных преступлений и степень их общественной опасности. Но основание для изменения приговора нашлись – судьи согласились с гособвинением, что ст.69 УК была применена неправильно. Коллегия пересчитали сроки и снизила каждому осужденному наказание на два месяца.