Бывший сургутский чиновник Евгений Крылов, автор обращения в КС о проверке п.1, 5 и 6 ст.152 ГК (защита чести, достоинства и деловой репутации) вчера в Санкт-Петербург не приехал. Причины, вызвавшие его обращение к конституционным судьям, никто не описывал, но, скорее всего, речь идет о том, как Крылов пробовал судился по поводу отзывов на сургутском городском интернет-форуме. Там про него было написано много неприятного из-за инцидента в октябре 2009 года в клубе «Аквилон». По сообщениям СМИ, 17 октября 2009 года Крылов попытался уйти, не заплатив по счету. Прикрывался он удостоверением начальника одного из отделов департамента имущественных и земельных отношений Администрации Сургута, а попутно ударил капитана милиции и журналиста. Фотографии и видеозапись происшествия потом широко распространилась по сети. Сейчас эти материалы частично удалены, как например, на сайте «АиФ» и Youtube, частично по-прежнему доступны.
Форум принадлежал телекоммуникационной компании ОАО «Уралсвязьинформ», контролируемой государством, к нему Крылов подал несколько исков, в которых требовал удалить материалы про себя. Но Верх-Исетский районный суд, например, не стал принуждать «Уралсвязьинформ» делать это — счел годным аргумент, что форум не зарегистрирован в качестве СМИ.
Поскольку Крылова не было, и его никто не представлял, то заседание КС в основном свелось к монологам Александра Саломаткина из Совета Федерациии полномочного представителя президента Михаила Кротова. Оба считают, что спорные положения 152-й статьи конституционны, но проблем, тем не менее, много.
По мнению Саломаткина, виноваты в этом и законодатели, и суды. «В правовой системе РФ сейчас отсутствует закон, который специально регулировал отношения, связанные с интернетом, — печалился он, однако, по его мнению, требования обязать ответчика удалить порочащие сведения из сети, а также возместить ему моральный вред не исключаются положениями 152-й статьи. «Такой способ восстановления репутации, как удаление порочащей информации с интернет-сайтов уже рассматривается арбитражными судами. Надлежащим ответчиком по делу о защите чести и достоинства являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, их распространившие, — хвалил он одну самостоятельную еще ветвь судебной власти и критиковал другую: — Суды общей юрисдикции, как правило, опираются на постановление Пленума ВС от 24 февраля 2005 года. Их подход известен: если порочащие сведения располагаются на интернет-ресурсе, которое является СМИ, тогда необходимо руководствоваться нормами [медийного] закона. Если нет, то СОЮ используют п.3 ст.17 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации». В таком случае владелец сайта, как лицо, обеспечивающее доступ к размещенной информации, освобождается от ответственности, если докажет, что он мог не знать о ее незаконности. Его гражданско-правовая ответственность ограниченна».
В случае с Крыловым «Уралсвязьинформ» — владелец сайта — все же является надлежащим ответчиком, поскольку создал технологическую возможность для публикации, пусть и анонимами, порочащей информации, считает представитель Совфеда. «На ответственности владельца не сказывается, есть ли у ресурса статус СМИ или нет. Суд должен был удовлетворить требования Крылова, в том числе и о компенсации морального ущерба. В данном случае владелец сайта может быть рассмотрен как причинитель вреда, поскольку размещение сведений привело к их распространению, за что он несет ответственность, — резюмировал он и пропросил КС о помощи: — Решение по делу позволит более четко разобраться в данном вопросе».
Представитель президента, в отличие от коллеги из верхней палаты Федерального собрания, считал, что в ситуации с Крыловым виноваты только суды. «[Он] не настаивает на несоответствии конкретных положений ст.152 ГК Конституции, а приводит доводы отсутствия эффективной защиты прав в той ситуации, в которой он оказался. [Суды зачастую] формально подходят к этой категории дел», — говорил Кротов. Формальность, судя по его словам, заключается в том, какие основания для отказа в удовлетворении требований об удалении порочащей информации из интернета используются: иск подан к ненадлежащему ответчику, поскольку сам владелец сайта действий, нарушающих права истца, не предпринимал.
Кротов напомнил, что закон об информации требует: публикуемая без использования СМИ информация должна содержать сведения о ее обладателе или о другом распространителе — в форме или объеме достаточном для его идентификации. Если этого нет, то, по логике представителя президента, роль распространителя переходит к владельцу сайта. «Именно благодаря ему на сайте возможна публикация», — обосновал свою позицию Кротов, а затем уточнил, за что именно он должен нести ответственность: не за действия лиц, разместивших информацию, а за «собственные действия по неудалению таковой».
Был у президентского полпреда готов и рецепт для судов, как действовать. «Владелец сайта должен быть привлечен в качестве заинтересованного лица, поскольку удовлетворение такого заявления способно повлечь правовые последствия. Это гарантирует своевременное осведомление владельца сайта, а он сможет настаивать на прекращении такого производства и предоставить информацию о пользователях сайта, первоначально разместивших такую информацию», — говорил он.
В той же логике выступили представители Минюста и Минкомсвязи: статья 152 ГК хороша, корректировать надо не ее, а судебную практику. «Правоприменители, к сожалению, не всегда успевают в ногу со временем. И действующие механизмы не применяют в полной мере», — сказала советник министра юстиции Мария Мельникова. «На наш взгляд, заявитель в жалобе фактически выражает свое несогласие с истолкованием и применением норм материального права. Нельзя снимать ответственность с владельца сайта за размещенные сведения. По нашему мнению, суды могут принимать решения обязать владельца сайта удалять информацию», — вторила ей начальник отдела Минкомсвязи Елена Замякина.
Если всех вытупавших ст.152 ГК устраивала, то Госдуму, по-видимому, нет. 21 июня 2013 года палата внесла изменения в эту статью, и судья КС Юрий Рудкин поинтересовался, почему ее все-таки это происходит, если в ней все так ясно и четко расписано.
«На мотивы законодателя изначально ориентироваться трудно», — ответ Кротова начался с непонятного выражения, а затем он рассказал про происки интернет-индустрии. «Когда обнаруживается новое явление, всегда возникает желание избежать жесткого регулирования, которое предусмотрено законом для регулирования прав граждан. Мы это видим со стороны владельцев интернет-сайтов. Они не хотят отвечать за размещенную информацию и лоббируют для себя эксклюзивные условия, — заочно стыдил полпред интернетчиков. — И изменения должны разъяснить, что на самом деле они подлежат ответственности, — а закончил снова репликой в защиту действующей редакции спорной статьи: — Но, на мой взгляд, такое вытекает и из действующей трактовки, все подробно регламентировано».