Прозвучало, в частности, имя Юрия Трушина, которого два с половиной года назад неожиданно сменил на посту главы «Россельхозбанка» старший сын бывшего главы ФСБ Николая Патрушева Дмитрий. Но форма, на первый взгляд, по крайней мере, оказалась неудачной: занимавшийся юридическими вопросами Чернов не смог «разобраться в терминах» и заявил ходатайство, которое, даже по мнению его защиты, нельзя было удовлетворить.

Вчера судье Дорогомиловского суда Светлане Федоровой вновь, как и в прошлую пятницу, не удалось выслушать показания Артема Куранова, главного потерпевшего в уголовном деле Чернова и Михаила Балакирева — они, по версии следствия и обвинения, с помощью срежиссированного решения Арбитражного суда города Москвы лишили Куранова здания площадью около 1000 кв. м в центре Москвы на Гоголевском бульваре, 3. Зато в течение двух часов об особенностях бизнеса Куранова рассказывал работавший на него в 2004-2008 годах Павел Веретенников. Он четыре года проработал в нескольких компаниях («Интегро Продакшн», ООО «Петрохолис», «Аквамарин Холдингс Лимитед»), которые перепродавали друг другу объекты недвижимости, — собирал арендную плату с субарендаторов помещений.

— Кому принадлежал дом на Гоголевском бульваре, 3? – спросила прокурор.

— Объект принадлежал Куранову. В различное время он был записан на одну из [упомянутых выше] компаний, которые также принадлежали Куранову.

— Кому принадлежала компания «Эквисман»?

— Она была последней в этой цепочке, продала здание компании «Аквамарин», принадлежавшей Куранову.

— Откуда вы знаете, что «Аквамарин» тоже принадлежал Куранову? – спросила прокурор.

— Нам было всем понятно, что хозяином недвижимости является Куранов. Человек, нанимающий нас на работу, понятно, что он хозяин, — ответил Веретенников.

— То, что все компании принадлежат Куранову, вы сделали вывод из того, что он и Чернов вам поручили организацию работы?

— Да. Для меня это было очевидно, бесспорно.

Получение доходов от здания на Гоголевском происходило по следующей схеме: сменявшие друг друга компании Куранова сдавали объект в аренду ООО «Жилье», от имени которого Веретенников уже сдавал помещения финальным арендаторам. Сам Куранов «никаких договоров лично не подписывал», «согласно бумагам», не был ни директором, ни собственником компании, но «фактически «Жилье» принадлежало ему», добавил Веретенников. По аналогичной схеме сдавались в аренду компании-посреднику, а затем в субаренду здания на Каланчевской улице, в Третьем Михайловском и Гагаринском переулках.

— Когда я занимался сбором арендной платы, от имени компании [«Жилье»], от которой я имел доверенность, деньги шли через счет этой компании. Соответственно, деньги получал Куранов.

— Это для всех его компаний, включая «Эквисман»? – уточнил Чернов.

— Про «Эквисман» ничего не могу сказать, — ответил тот, — это было уже последний год. С 2007-го я отошел от дел аренды по всем этим объектам.

Чернов, по его словам, работал на Куранова — «решал общие юридические вопросы, возникавшие по ходу деятельности», «выполнял указания Куранова», «занимался регистрацией компании «Аквамарин» на Сейшельских островах». Был ли Чернов официально оформлен, свидетель не знает, но сам он работал без документов.

— Как можете охарактеризовать Чернова? — спросил представитель потерпевшего Ильи Михайлова (Чернову вменяют также в вину организацию его грабежа, в результате которого пропал вексель на 5 млн руб., позднее Михайлов погиб).

— Яркий, умный быстрый, веселый, — ответил Веретенников.

— Хочу поблагодарить! — откликнулся подсудимый, а позднее перевел допрос на отношения между Курановым и государственным «Россельхозбанком»:

— Павел, а вы помните какого-нибудь крупного арендатора здания на Гоголевском бульваре? Банк, например.

— Россельхозбанк. Он занял большинство помещений, — ответил Веретенников, а потом сообщил, что эта кредитная организация также арендовала у Куранова помещения в Гагаринском переулке, а затем выкупила их. Чернов также поинтересовался, известно ли свидетелю имя Юрия Трушина.

— Знакомо, но не помню, кто это.

— Это бывший председатель «Россельхозбанка», — сказал Чернов, а в конце заседания стало понятно, почему его интересуют связи Куранова и руководителей этого госбанка: — Прошу признать незаконными действия следователя Флегинских, который отказал в передаче моего ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Чернов, по его словам, хотел, чтобы от него приняли сообщение о фактах совершения преступления Курановым – сокрытии налогов компанией «Жилье» и продаже по завышенной цене здания в Гагаринском переулке «Россельхозбанку.»

— Вы можете огласить ходатайство, — сказала в ответ судья Федорова. — Но проверка нарушения должностных обязанностей следователем в полномочия суда при рассмотрении дела не входит. Она требует проверки, выводов и принятия процессуального решения прокуратурой.

— Правильно, — поддержала ее адвокат Чернова Марина Романова, — судья тебе сейчас грамотно все объяснила.

— Я снимаю тогда ходатайство, — не стал спорить Чернов. А еще один его адвокат, Максим Работкин, пояснил, что никакого досудебного соглашения его подзащитный заключать не собирался, а сказал так в суде потому, что «не разбирается в терминах». «На волне возмущения [на стадии следствия] Чернов [просто] хотел рассказать о преступлениях Куранова следователю», — сообщил адвокат.