Комиссия СПЧ при президенте нашла их требования о прекращении пыток и вымогательств со стороны администрации законными и соответствующими действительности. А вот надлежащего прокуроского надзора правозащитники в колонии не увидели: прокурор отказывался принимать жалобы заключенных — не хотел быть «почтальоном».
По итогам проверки СПЧ предложил дополнить ст. 117 УИК РФ нормой, по которой заключенных нельзя держать в штрафном изоляторе больше 60 суток в год (в колонии некоторых заключенных держали в ШИЗО по нескольку месяцев) и ввести в УК норму об уголовной отвественности должностных лиц за преследование граждан, сообщивших о преступлении, а также усилить контроль за качеством прокурорского надзора в учреждениях ФСИН.
24 ноября 2012 года заключенные с транспарантами «Пытают» и «Администрация вымогает $» заняли вышку и крышу одного из жилых корпусов. Они требовали «прислать прокурора из Москвы» и пустить журналистов. Начальство же колонии решило вообще никого не пускать на территорию, в том числе и правозащитников, нарушив тем самым п. 3 ст. 16 ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания», говорится в докладе. Вечером того же дня к колонии прибыл ОМОН, который начал разгонять собравшихся родственников осужденных, «неизбирательно применяя физическую силу и спецсредства без предупреждения», нарушив п.1 ст. 19 закона «О полиции».
На следующий день родственников заключенных и журналистов в колонию все же пришлось пустить, так как интернет наполнился слухами о многочисленных жертвах среди осужденных. После этого акцию протеста в колонии свернули. 28 ноября доступ к заключенным получила и комиссия СПЧ. Осужденные отдали ей 358 заявлений, 255 из которых касались пыток и жестокого обращения: их выгоняют на мороз (в -300 и ниже) и держат там по несколько часов, не дают просушить одежду, в случае жалоб жестоко избивают. «Распространенной практикой «воспитания» строптивых осужденных было привязывание их скотчем к решеткам в подвешенном положении и оставление их в таком виде на сутки и более», — говорится в докладе СПЧ. Делается это для привлечения заключенных в Секцию дисциплины и порядка (СДиП, в ней на момент беспорядков состояло 49 заключенных), «принимающую участие в насаждении порядка, направленного на применение пыток и поборов».
Глава СДиП контролирует перевод новых осужденных в карантин и в отряд адаптации (не предусмотрен действующим законодательством), где только что прибывших осужденных всячески унижали, что и стало одной из основных причин бунта, а не отказ администрации выпустить заключенного из ШИЗО, как это вначале пыталось представить руководство колонии.
Выяснив семейное и финансовое положение заключенных, глава СДиП сообщал эти данные начальнику колонии Денису Механову или его заму по безопасности Евгению Зяхору. Это делалось для того, чтобы впоследствии вымогать деньги у их родственников, пришли к выводу в СПЧ. «В колонии сформирована устойчивая, разветвленная система вымогательства так называемой гуманитарной помощи. Суммы поборов составляют от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч рублей. Чаще всего на эти средства приобретаются товары, которые передаются администрации колонии вместе с чеками», — говорится в документе. После этого, сделали вывод правозащитники, эти суммы проводились как расходы из бюджета. Мать одного из осужденных пояснила, что ей пришлось заплатить 50 000 руб. за перевод сына из отряда адаптации и 100 000 руб., чтобы его устроили на работу. Также она собирала деньги с других родственников и передавала их в колонию. Сотрудники СКР «забрали у нее все расписки и чеки» и возбудили уголовное дело (статья УК в докладе не указана), но потом закрыли «за отсутствием состава преступления». Еще одна родственница заявила, что «свидания в колонии платные (1400 руб.) и все об этом знают», она уверена, что «ее брат находится в колонии частично на государственном, частично на родительском содержании».
Комиссия СПЧ выявила также грубые нарушения техники безопасности: плохое освещение при работе с опасными отходами, в том числе биологического характера (кровь), «на переработке шприцов» нет средств защиты, в цехе деревообработки нет механизма безопасной подачи заготовок на циркулярную пилу и т.д. Из-за нарушений при работе на станках в промышленной зоне 15 человек потеряли фаланги пальцев, но «сотрудники колонии отказывались оформлять эти травмы как полученные на производстве».
Ко всему прочему, заключенные не получают даже те гроши, на которые могут претендовать по закону. «Часть работников сувенирного цеха (работают до 16 часов в сутки) зарплату не получает вовсе. Трудовой стаж им не идет. Осужденный Ш. сообщил, что работает без оформления почти круглосуточно, с перерывом на сон в 2-3 часа», — отмечают в СПЧ. В среднем заключенные получают на счет от 15 до 200 руб. в месяц. В 2011 году осужденные уже проводили из-за этого одну акцию протеста и даже «совершили акты членовредительства», но начальство колонии тогда не приняло мер «для приведения размера зарплаты в соответствие с требованиями законодательства». Уголовно-исполнительный кодекс гласит, что при выполнении установленной для осужденного нормы его зарплата не может быть ниже МРОТ, то есть 5205 руб. в месяц, а бесплатные работы по благоустройству территории не могут превышать двух часов в неделю. Однако из заработанных сумм осужденных вычитаются расходы на их содержание.
Не лучшим образом сработала и прокуратура: из 24 опрошенных на производстве осужденных, отмечают в СПЧ, надзирающего прокурора в 2012 году не видел никто. «Осужденные отмечают декоративный характер прокурорского надзора. Их преследуют за обращения к прокурору, — говорится в докладе. — Некоторые осужденные сообщили, что надзирающий прокурор при получении объяснений в ряде случаев отказывается записывать их, утверждая, что такие объяснения ему не нужны». Член ОНК Николай Щур сообщил, что прокуроры не берут жалобы осужденных, заявляя, что «они не почтальоны». Если же дело все же доходит до проверки, то фактически она сводится к опросу осужденного и сотрудника колонии, который говорит, что никого не бил. После чего «делается вывод о том, что факт избиения не подтвердился».
После бунта в Копейске СК возбудил несколько уголовных дел: о превышении должностных полномочий ( п.»а»,»в» ч.3 ст.286 УК РФ ) в отношении начальника колонии Дениса Механова (был задержан в конце декабря), об организации массовых беспорядков (ст. 212 УК) и пять уголовных дел по ч.1 ст.318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) по фактам получения травм сотрудниками ОМОНа, разгонявшими родственников.
«Ситуация в Копейске все-таки исключительная, — прокомментировал доклад член совета Андрей Бабушкин, — но в СПЧ поступают аналогичные жалобы из Кемеровской, Свердловской области, Ставропольского края, будем проверять».