Фото ИТАР-ТАСС
Адвокаты Алексея Русакова считают, что только благодаря подписи их коллеги по цеху, правоохранители смогли добиться передачи дела в суд. Судью, правда, они не убедили: нет жалоб в деле, значит никто их и не писал, считает она. Однако до ходатайства об отводе пока не дошло — адвокаты лишь негодуют.
В понедельник Никулинский районный суд начал рассмотрение дела Русакова — его правоохранительные органы считают виновным в ДТП, в котором погибли актриса и телеведущая Марина Голуб и подвозивший ее на Hyundai Sonata Дмитрий Туркин. Эта авария произошла ночью 10 октября 2012 года на пересечении проспекта Вернадского и улицы Лобачевского. По версии следствия, Cadillac CTS, за рулем которого находился Алексей Русаков, проехал на красный свет и на большой скорости врезался в «Сонату». Затем с разбитыми автомобилями столкнулись еще две машины — Kia и «Лада». Пострадали еще несколько человек.
Русаков скрылся с места происшествия (кроме ч.4 ст.264 УК РФ, ему инкриминирована также 125-я статья). Впоследствии он заявил в видеообращении, что боялся необъективного расследования. Но вечером 13 октября оперативникам удалось задержать его в подмосковном поселке, выманив, согласно официальной информации, с помощью «оперативной игры».
— Заявление не хотите сделать? О видеозаписи, выложенной в интернете, не пожалели? – выкрикнул кто-то из журналистов, когда Русакова вводили в зал. Подсудимый промолчал.
Прокурор Ксения Балабан попросила продлить Русакову арест на время судебного разбирательства. Подсудимый, который находится в СИЗО уже полгода, возражал, а его адвокат Игнат Яворский ходатайствовал об освобождении «как угодно» — под залог, подписку о невыезде или домашний арест. Судья Екатерина Ливенцева оставила Русакова в следственной тюрьме до 29 сентября 2013 года.
Затем в деле появился первый гражданский иск. Адвокат Вера Травкина, представитель потерпевшего Виталия Туркина, дяди погибшего водителя «Сонаты», заявила о том, что ее доверитель хочет потребовать от Русакова компенсации морального вреда в размере 1 млн руб. «А меня что, уже признали виновным?» – спросил Русаков. Адвокаты объяснили ему, что нужно отвечать только «возражаю» или «не возражаю». Русаков возражал, но судья приняла иск.
Адвокаты, в свою очередь, ходатайствовали о возвращении дела прокурору из-за нарушений УПК. «Согласно материалам дела, с января по март 2013 года следователь Александр Калиниченко проводил с подсудимым следственные действия, о чем сообщал адвокату, то есть мне, по телефону, — рассказывал Яворский. — Однако это не так. Детализация моего телефонного номера показывает, что звонил следователю я, а от него никаких звонков не поступало». По словам адвоката, следователь связался с ним единственный раз, 13 марта — на следующий день нужно было присутствие защитника. «Я его уведомил, что буду занят в другом процессе, а мой подзащитный передал следователю ходатайство о том, что просит связаться с другим адвокатом – Александром Вершининым, но оно не было рассмотрено», — рассказал Яворский.
Он считает, что Калиниченко «вступил в сговор» с неким адвокатом Калугиным – его услуги были «навязаны» под видом предоставления бесплатной государственной защиты. По словам Яворского, именно Калугин 14 марта подписал протокол, согласно которому Русаков был ознакомлен с обвинительным заключением (подследственный отказался это делать). «Обвинение, по сути, предъявлено не было. Русаков не может быть подсудимым, поскольку не является обвиняемым», — сформулировал адвокат главную причину, по которой дело надо вернуть в прокуратуру. Побеседовать с Калугиным «Право.Ru» пока не удалось.
Русаков поддержал своего защитника. По его словам, он не видел ничего из того, что Калиниченко предоставил прокурору. «Я только подписывал протоколы, после того как ознакомился с экспертизами по делу – и все. А 14 марта я написал несколько жалоб на действия следователя – направил их через канцелярию СИЗО в прокуратуру, суд, ГСУ, однако никакого ответа нет до сих пор. У меня есть исходящие номера жалоб и их тексты. Готов их предоставить суду, — предложил подсудимый.
Представители потерпевших возражали, прокурор заняла аналогичную позицию. По ее словам, следственные действия были произведены без нарушений УПК, у подсудимого был защитник. Судья также не нашла оснований для возвращения дела в прокуратуру.
— А как же жалобы? Как же отсутствие подписи Русакова? – настаивал адвокат Яворский. — Он даже не знает, в чем его обвиняют. Суд просто-напросто уклоняется от своих обязанностей проверить законность действий. Мы заявляем ходатайство о приобщении жалоб Русакова на действия следователя.
Судья отказала.
— Объясните логику своих решений! Может вообще защите не имеет смысл ничего предпринимать? – возмутился адвокат.
— Русаков никаких жалоб не писал – их нет в материалах дела, — ответила судья.
— А номера откуда? Из воздуха? Если в материалах дела нет чего-то, то это не значит, что этого не было в жизни, – добавил адвокат Вершинин, но судья перешла к вопросу о времени, которое дается адвокатам и подсудимому для ознакомления с материалами дела. И назначила следующее заседание на 19 апреля.
— Мы не успеем, нужно еще время! – заявил Вершинин.
— Я считаю, что достаточно, – отрезала судья.
— У меня возражения на действия председательствующего. Все, что просила защита, было направлено на восстановление истины и защиту нарушенных прав Русакова. Во всех ходатайствах суд отказал без объяснений. А назначив заседание на 19-е число, ограничил защиту во времени. Это незаконно. Права защитников только что были нарушены, просим суд принять это во внимание.
Судья, видимо, не поняла смысл этого заявления. «Вы заявляете отвод суду?» — переспросила судья, но предпринимать этот демарш адвокаты не стали. «Пока нет. Просто возражаем», — ответил Вершинин.