Суд обязал адвокатское бюро, которое в договоре пообещало добиться исключения данных о доверителе из баз МВД о розыске подозреваемых, вернуть клиенту 2,7 млн руб.

 Формулировки в решении вырваны из контекста, негодует адвокат, подавший заявление о пересмотре заочного решения суда, и добавляет, что документы, предъявленные судье, он не подписывал.

В июне прошлого года Евгений Белоусов обратился в Никулинский райсуд Москвы с иском о взыскании с адвокатского бюро «Лигал Эксперт» 3,26 млн руб., в том числе 616 586 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами. Из текста решения суда выходит, что в январе 2009 года Белоусов заключил с управляющим партнером «Лигал Эксперт» Рустамом Черновым соглашение на оказание юридической помощи себе и своей жене Лилии из расчета $500 долларов в месяц в рублевом эквиваленте, а также дополнительное соглашение об юруслугах стоимостью 3,3 млн руб. За эти деньги, следует из информации, размещенной на сайте суда, адвокат «обязался достичь следующих результатов: отсутствие данных о розыске [Белоусова] и назначенных им лиц (членов семьи) в порядке ст.210 УПК РФ в информационных базах любого уровня МВД». Кроме того, адвокат должен был обеспечить «отсутствие реальных (эффективных) процессуальных действий, реализующих функцию уголовного преследования в отношении [Белоусова] и назначенных им лиц (членов его семьи) со стороны обвинения».

«Противозаконного ничего нет. Специальная работа адвоката», — ответил Рустам Чернов на вопрос о законности таких услуг. Белоусов, по его словам, являлся подозреваемым по уголовному делу по ч.4 ст.159 «мошенничество» и ст.160 «присвоение или растрата» УК РФ, были подозрения у следствия и в отношении его жены Лилии. Дело было возбуждено в Ставрополе, а Белоусов вместе с женой находились в Москве и числились в розыске, ехать на опрос в Ставрополь они не хотели, но были готовы встретиться со следователем в столице.

«Если лицо, находящееся в розыске, заочно не арестовано, то его при обнаружении обязаны опросить, — объяснил Чернов. — Но тут есть слабое звено: за ним могут прислать человека и административно задержать». По его словам, задача как раз заключалась в том, чтобы его доверителя при опросе не задержали. Из рассказа адвоката следует, что с Лилией Белоусовой все обошлось благополучно — приехавший следователь ее задерживать не стал, сама же беседа проходила в специально снятом офисе. Аналогичным образом планировалось решить и вопрос Евгения Белоусова, но он на опрос не пришел, а соглашение с адвокатом расторг.

Сейчас в отношении Белоусова, по информации Чернова, уголовных дел нет. Действия, вменявшиеся ему в вину, были переквалифицированы на ст.201 УК РФ и уголовное преследование прекращено по истечению срока давности.
Как оценивать услуги?

Имеются документы, датированные маем 2009 года. Это заявление от 4 мая 2009 года о расторжении основного соглашения и доп.соглашения об оказании юруслуг с «Лигал Экспертом» и документ от 20 мая 2009 года, где Белоусов пояснил причину прекращения отношений с Черновым. Это произошло из-за его «личного решения об изменении тактики и стратегии защиты по уголовному делу по обвинению по статье 159, 160 УК РФ», следует из документа. В тот же день был подписан и акт выполненных работ по соглашению. В частности, в нем фигурируют две командировки в Ставрополь, три в Ростов-на-Дону, очные переговоры с представителями госвласти в этих городах и в Москве.

Однако в суде Белоусов, представив расписки, подтверждающие исполнение финансовых обязательств перед Черновым, заявил, что адвокат «не оказал услуг, предусмотренных дополнительным соглашением». Поэтому, по его информации, должны были быть реализованы положения доп.соглашения о том, что 20% из 3,3 млн руб. считаются «обращенными в доход привлеченных специалистов», а оставшиеся 2,64 млн руб. «подлежат возврату» после окончательного расчета в течение 30 дней. Однако, по словам Белоусова, зафиксированным в судебном решении, этого сделано не было, а на претензию Чернов не ответил.

У адвоката — другая версия. «С момента расторжения договорных отношений весной 2009 года доверитель не обращался ни в бюро, ни ко мне лично, ни к кому бы то ни было из представителей бюро с какими- ибо претензиями или иным образом не высказывал своего недовольства,  Белоусов даже не принял участия в расчете суммы, подлежащей возврату, хотя его участие предполагалось заключенным соглашением – настолько хорошо мы расстались».

Долг перед клиентом он не признает. В доп.соглашении, по его словам, не говорится о безоговорочном возврате клиенту оставшихся 80%. Из этого остатка, настаивает адвокат, и оплачивались оказанные юруслуги, а их объем и стоимость стороны как раз и должны были рассчитать дополнительно. «Мы даже перевыполнили объем работы, а цену рассчитали по минимальным тарифам», — утверждает Чернов. — А разницу я перечислил, как и требовало соглашение, на счет, указанный клиентом». Есть заявление от 20 июня 2009 года о переводе 12 162 руб. через Сбербанк на счет Лилии Белоусовой, где в качестве цели перевода указан «возврат неотработанного гонорара по соглашению».
«Там стоят не мои подписи»

В сентябре прошлого года судья Никулинского райсуда Москвы Мария Стольникова заочным решением частично удовлетворила иск Белоусова (решение опубликовано в начале февраля 2013 года). С «Лигал Эксперта» было взыскано 2,71 млн руб. Размер суммы процентов за пользование чужими денежными средствами судья снизила с 616 586 руб. до 50 000 руб., поскольку сочла требуемую сумму «несоразмерной последствиям нарушения обязательства».

Об этом решении суда Чернов, по его словам, впервые узнал от адвоката Белоусова Татьяны Остапенко в октябре прошлого года. Затем в ноябре Чернов обратился в Никулинский суд, получил копию заочного решения и подал заявление о его отмене. «До принятия судом решения, основанного на состязательности и равноправии сторон делать какие–либо выводы рано», — написал Чернов, который в конце 2009 года прекратил работу в «Лигал Эксперт», а сейчас трудится в коллегии адвокатов «Трунов, Айвар и партнеры» (в ЕГРЮЛ, правда, «Лигал Эксперт» во главе с директором Рустамом Черновым по-прежнему значится).

Переговоры об урегулировании спорной ситуации идут. По словам Чернова, Остапенко недавно связалась с ним и предложила решить дело миром, передав ей 2 млн руб. Но, по словам Чернова, до отмены решения суда «мировое соглашение было бы нелегитимным». Кроме того, Остапенко не полностью информирована. «Белоусов умолчал в общении с [ней], по ее утверждению, о подписанных им заявлениях об отсутствии претензий по оказанным услугам, актах выполненных работ, возврате ему неотработанной части денежных средств, исказил фактические обстоятельства, документальные свидетельства и прочее», — говорится в письменном комментарии Чернова, который он прислал в редакцию. А накануне публикации он сообщил по телефону, что выявлены факты фальсификаций в документах, на которые ссылался Белоусов в суде. «Там стоят не мои подписи», — уточнил он. По его словам, сейчас этим вопросом «будет заниматься Следственный комитет».

Остапенко подтвердила, что переговоры по поводу мирового соглашения действительно ведутся, но пока есть ряд несогласованных моментов. Комментировать ситуацию в целом она отказалась.
Как быть с исключением имени клиента из баз МВД?

Включение в соглашение между адвокатом и клиентом условия об исключении сведений о нем из баз МВД, несомненно, обращает на себя внимание. С его оригиналом ознакомиться невозможно, так как он составляет адвокатскую тайну, а формулировки в решении Никулинского суда, по словам Чернова, являются «некорректными и, как минимум, вырванными из контекста». Причем их появление там он связывает с позицией оппонентов. «Если бы не заверения адвоката Остапенко о том, что это — досадное недоразумение и «ошибка ее адвокатской деятельности», я был бы склонен говорить о клевете и фальсификации».

В Адвокатской палате Москвы, членом которой является Чернов, драматизировать ситуацию не намерены. Пункт об отсутствии данных о розыске Белоусова в информационных базах МВД любого уровня, по словам члена квалификационной комиссии палаты Николай Кипниса, «без пояснений сторон договора комментировать затруднительно». «Исходя из буквального текста, можно, например, предположить, что в результате заявления в установленном порядке ходатайств и подачи жалоб информация будет изъята из какой-либо информационной базы как неосновательно туда помещенная, или как неосновательно там сохраняющаяся после отпадения законных к тому оснований», — предположил он, но при этом отметил, что пункт об отсутствии процессуальных действий, реализующих функцию уголовного преследования в отношении Белоусова ему «непонятен по содержанию и механизму его возможного исполнения».

Похожие новости

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *